ПЕРЕВОДЫ
Вначале три перевода из Роберта Бёрнса. Конечно, Маршак переводил его неплохо. Но заглянув как-то в оригинал, увидел я, что некоторые переводы его слишком уж, так сказать, вольные. Конечно, поэтический перевод — очень деликатная тема, у каждого поэта-переводчика свой подход, а идеальный перевод стихов вообще невозможен. Но я взял да и перевел сам для пробы три стихотворения.
Первое известно нам в переводе Маршака «Скалистые горы, где спят облака» (хотя про то, что они скалистые и что там спят облака, Бёрнс ничего не упоминал). Вот мой перевод (за ним идут оригинал и Маршак; Клайд — река в южной Шотландии).
* * *
О дикие горы, где ширь и простор,
Где Клайд проявляет свой юный задор,
Сквозь вереск ведет куропатка
птенцов
И правит стадами свирель пастухов…
Ни свежесть морская, ни пышность
долин
Не тронут мне сердце; мне дорог один
В горах уголок, где петляет ручей,
Где вижусь я с милой, с мечтою моей.
Сквозь дикие горы дорога моя,
По зелени трав, под журчанье ручья;
Там с милой моею мы бродим вдвоем,
Не чувствуя времени в счастье своем.
Она не прекрасна, но дивно мила,
Богата лишь тем, что душою светла;
Навеки любовь ей моя отдана
За то, что меня полюбила она.
Кто может пред блеском красы
устоять,
Атаку румянца и вздохов сдержать?
Кидает красотка кокетства копьё,
И вот — разбивается сердце твоё.
Но чистая искренность ласковых
глаз
Затмит мне сияньем блестящий алмаз;
И, чувствуя сердца взволнованный
стук,
Сдаюсь я объятиям милых мне рук!
(4.02.00–7.04.02)
Перевод © 2001 Игорь Г. Верещагин
А вот оригинал:
Yon wild mossy mountains sae lofty and wide,
That nurse in their bosom the youth o' the Clyde,
Where the grouse lead their coveys thro' the heather to feed,
And the shepherd tends his flock as he pipes on his reed.
Not Gowrie's rich valley, nor Forth's sunny shores,
To me hae the charms o'yon wild, mossy moors;
For there, by a lanely, sequestered stream,
Besides a sweet lassie, my thought and my dream.
Among that wild mountains shall still be my path,
Ilk stream foaming down its ain green, narrow strath;
For there, with my lassie, the day lang I rove,
While other us unheeded flie the swift hours o'love.
She is not the fairest, altho' she is fair;
O' nice education but sma' is her share;
Her parentage humble as humble can be;
But I lo'e the dear lassie because she lo'es me.
To Beauty what man but maun yield him a prize,
In her armour of glances, and blushes, and sighs?
And when wit and refinement hae polish'd her darts,
They dazzle our een, as they flie to our hearts.
But kindness, sweet kindness, in the fond-sparkling e'e,
Has lustre outshining the diamond to me;
And the heart beating love as I'm clasp'd in her arms,
O, these are my lassie's all-conquering charms!
А вот как у Маршака:
Скалистые горы, где спят облака,
Где в юности ранней резвится река,
Где в поисках корма сквозь вереск
густой
Птенцов перепелка ведет за собой.
Милее мне склоны и трещины гор,
Чем берег морской и зеленый простор.
Милей оттого, что в горах у ручья
Живет моя радость, забота моя.
Люблю я прекрасный и гулкий ручей,
Бегущий тропинкой зеленой своей.
Под говор воды, не считая часов,
С любимой подругой бродить я готов.
Она не прекрасна, но многих милей.
Я знаю, приданого мало за ней,
Но я полюбил ее с первого дня
За то, что она полюбила меня.
Встречая красавицу, кто устоит
Пред блеском очей и румянцем ланит?
А если ума ей прибавить чуть-чуть,
Она, ослепляя, пронзает нам грудь.
Но добрая прелесть внимательных
глаз
Стократ мне дороже, чем лучший
алмаз.
И в крепких объятьях волнует мне
кровь
Открытая, с бьющимся сердцем,
любовь.